FYI

That "college of equals" is long gone, displaced by the corporate culture of predatory plutocracy that has attained supremacy in our larger society's workplaces, political institutions, and markets. Far from shared governance by faculty, administrators, and trustees, higher-ed now runs on a strict, chain-of-command corporate model. Even though education is, by nature, a labor intensive service organization, those who are actually providing the service have little or no say-so and are basically viewed by the ruling executives as a bothersome cost to be controlled. While it surprises most of us to find professors in poverty, once we see how the structure of academe has been contorted to fit the corporate order, it's no surprise that those on the lowest rung of the institutional ladder--the adjunct faculty--are treated as highly educated McDonald's workers.

To see that that even PhDs are being squeezed out of the middle class mocks America's promise of unlimited opportunities for upward mobility. But it also opens the opportunity for college professors, fast-food workers, and all others among the working poor forge powerful worker-professor alliances.

Could it be time to try a different path?

"Timing is everything," says entrepreneur Raquel Johnson.

"By the time you're 40 years old, you've learned a great deal, both professionally and personally, and made a lot of mistakes. And I think respect comes with age - people take you more seriously."

"Ах, я забываю, что мы живем в крайне буржуазное время, и с сожалением предвижу, что многие дочери образованных сословий, населяющих берега Шпрее, а то и Альстера, сморщат по адресу моих бедных стихов свои более или менее горбатые носики. Но с еще большим прискорбием я предвижу галдеж фарисеев национализма, которые разделяют антипатии правительства, пользуются любовью и уважением цензуры и задают тон в газетах, когда дело идет о нападении на иных врагов, являющихся одновременно врагами их высочайших повелителей. Наше сердце достаточно вооружено против негодования этих лакеев в черно-красно-золотых ливреях. Я уже слышу их пропитые голоса: "Ты оскорбляешь же наши цвета, предатель отечества, французофил, хочешь отдать французам свободный Рейн!" Успокойтесь! Я буду уважать и чтить ваши цвета, если они того заслужат, если перестанут быть забавой холопов и бездельников. Водрузите черно-красно-золотое знамя на вершине немецкой мысли, сделайте его стягом свободного человечества, и я отдам за него кровь моего сердца. Успокойтесь! Я люблю отечество не меньше, чем вы." - (Предисловие. Гамбург, 17 сентября 1844)

"Я никогда не уступлю французам Рейна, уже по той простой причине, что Рейн принадлежит мне. Да, мне принадлежит он по неотъемлемому праву рождения, - я вольный сын свободного Рейна, но я еще свободнее, чем он; на его берегу стояла моя колыбель, и я отнюдь не считаю, что Рейн должен принадлежать кому-то другому, а не детям его берегов." - (Предисловие. Гамбург, 17 сентября 1844)"