Anoniem (1670)

This faience inkstand, mounted in silver, was designed to hold pens in the basin and to hold pots of ink above. Three coats of arms are shown on the inkstand: two lions support shields displaying the arms of the city of Leiden on the left and of Delft on the right. The large coat of arms of Prince William III of Orange is flanked by the motto: ‘vijva oranie’ (Long live Orange).      rijksmuseum.nl

Anoniem (1670)

This faience inkstand, mounted in silver, was designed to hold pens in the basin and to hold pots of ink above. Three coats of arms are shown on the inkstand: two lions support shields displaying the arms of the city of Leiden on the left and of Delft on the right. The large coat of arms of Prince William III of Orange is flanked by the motto: ‘vijva oranie’ (Long live Orange).      rijksmuseum.nl

Евгений Морошкин | Два века прароссианства || Part I

Скачать HTML-вариант статьи с иллюстрациями

1. Введение в тему
2. Прароссианство в искусстве XIX века
3. Серебряный век
4. Реалии ХХ века и задачи, вставшие перед искусством
5. Прароссианство в ХХ веке
6. Заключение
7. Примечания

I
Введение в тему

Откровение льется по многим руслам, и искусство — если и не самое чистое, то самое широкое из них.
«Роза мира», кн. 1, гл. 1

Загадка феномена творчества, его тайных источников волновала художников и мыслителей на протяжении многих веков. Ощущение сопряженности художественного вдохновения с самыми основополагающими законами мироздания; универсальный, непреходящий смысл, спонтанно возникающий в искусстве и сближающий самые разнородные его явления поверх различия эпох, традиций, стилей и индивидуальностей — все это не переставало быть предметом осмысления, то рождая строгие, рационально продуманные системы, то вызывая к жизни концепции философско-художественные, апеллирующие к интуиции и духовному пониманию. Бурное развитие естественных наук в течение последних столетий, все большая рационализация всех областей жизни вовсе не снимают актуальности этого вопроса; напротив, с течением времени все более обостряется интерес к процессам, в результате которых, по словам А. Белого, «в своих выводах в области морали, эстетики, психологии новое искусство не раз опережало медленный путь научно-философского мышления; и там, где наука и философия еще не давали ответа, этот ответ давался художником».

Одной из центральных тем это становится и в «Розе мира». Более того, смысл этой книги каждый читатель определяет для себя в зависимости от того, воспринимает ли он ее как чисто художественное произведение, строящееся по законам поэтической свободы, или же свидетельства Д. Андреева о многомерности мира по-настоящему убеждают читателя — и своей бесспорной логичностью, и созвучностью с его внутренними ощущениями. Конечно, здесь возникает вопрос: как быть тем, кто не только не испытывал моментов прозрения, хоть как-то соизмеримых с прозрениями Д. Андреева, но кто вообще никогда не ощущал в себе подобных способностей — ни в какой мере, ни в какой час своей жизни? Выходит — им нужно смириться с тем, что этот путь познания для них полностью закрыт, и остается только верить или не верить чужому опыту, никак не соотнося его со своим собственным?

( More... )

Евгений Морошкин | Два века прароссианства || Part I

Скачать HTML-вариант статьи с иллюстрациями

1. Введение в тему


2. Прароссианство в искусстве XIX века


3. Серебряный век


4. Реалии ХХ века и задачи, вставшие перед искусством


5. Прароссианство в ХХ веке


6. Заключение


7. Примечания

I
Введение в тему

Откровение льется по многим руслам, и искусство — если и не самое чистое, то самое широкое из них.
«Роза мира», кн. 1, гл. 1

Загадка феномена творчества, его тайных источников волновала художников и мыслителей на протяжении многих веков. Ощущение сопряженности художественного вдохновения с самыми основополагающими законами мироздания; универсальный, непреходящий смысл, спонтанно возникающий в искусстве и сближающий самые разнородные его явления поверх различия эпох, традиций, стилей и индивидуальностей — все это не переставало быть предметом осмысления, то рождая строгие, рационально продуманные системы, то вызывая к жизни концепции философско-художественные, апеллирующие к интуиции и духовному пониманию. Бурное развитие естественных наук в течение последних столетий, все большая рационализация всех областей жизни вовсе не снимают актуальности этого вопроса; напротив, с течением времени все более обостряется интерес к процессам, в результате которых, по словам А. Белого, «в своих выводах в области морали, эстетики, психологии новое искусство не раз опережало медленный путь научно-философского мышления; и там, где наука и философия еще не давали ответа, этот ответ давался художником».

Одной из центральных тем это становится и в «Розе мира». Более того, смысл этой книги каждый читатель определяет для себя в зависимости от того, воспринимает ли он ее как чисто художественное произведение, строящееся по законам поэтической свободы, или же свидетельства Д. Андреева о многомерности мира по-настоящему убеждают читателя — и своей бесспорной логичностью, и созвучностью с его внутренними ощущениями. Конечно, здесь возникает вопрос: как быть тем, кто не только не испытывал моментов прозрения, хоть как-то соизмеримых с прозрениями Д. Андреева, но кто вообще никогда не ощущал в себе подобных способностей — ни в какой мере, ни в какой час своей жизни? Выходит — им нужно смириться с тем, что этот путь познания для них полностью закрыт, и остается только верить или не верить чужому опыту, никак не соотнося его со своим собственным?

( More... )