![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
python_regius О потерявших разум
Александр Сокуров, как и всякий талантливый художник, обречен на правду. Глагол «обречен» в сочетании с существительным «правда» в условиях современной российской действительности, где искусство практически уже уступило свое место пропаганде или бездумному кино-развлечению (отвлечению) приобретает особый смысл.
Отчего же так произошло? На этот вопрос дает однозначный ответ последний фильм Сокурова «Александра».
Бабушка капитана Дениса Козакова Александра Николаевна (оперная певица Галина Вишневская) приезжает в независимое Чеченское государство, где вот уже второе столетие, поправ все законы морали, нравственности и здравого смысла, стоит российская оккупационная армия. На протяжении всей картины ощущается ненужность этой оккупации, и даже вред от нее не только местному населению, вынужденному жить в полуразрушенных бомбардировками вражеских ВВС домах, но и самим оккупантам. Капитан Денис Козаков, хотя и носит маску этакого пуленепробиваемого мачо, постоянно жалуется, что не чувствует себя офицером, «потому что много народу пострелял всякого». Постойте, где же здесь логика? Ведь главная задача офицера именно и заключается в том, чтобы убить как можно больше людей (врагов)! Дело в том, что Козаков чувствует весь абсурд этой войны, а убитых людей в глубине души не считает бандитами. Однако устав предписывает ему «мочить в сортире» всех, на кого укажет российское оккупационное командование. Александра Николаевна утешает своего внука: «Упавший – это еще не убитый», но это слабое утешение. Больше всего капитана Козакова беспокоит не то, что российских оккупантов в Чечне не любят, а то, что их не боятся. «Зачем же здесь армия, если нас не боятся!» - возмущается он. (Ответ можно найти в многочисленных граффити российских солдат в Чечне: «За нефть и генеральские лампасы ребята погибают на фугасах», «Здесь в нас стреляют ночью и днем, как надоел мне этот дурдом». ) А вот вооруженные до зубов российские солдаты как раз очень боятся местного населения. На КПП Анну Николаевну приняли за чеченку. «Я думал вы местная – резать будете!» сказал ей один из солдат, когда недоразумение разрешилось.
Боятся российские солдаты не только чеченских женщин, но и российских. «Дома в России все очень злые – девушки, женщины. Думают о деньгах, а надо – о Родине», - пожаловался Анне Николаевне часовой. Но другой часовой, понимая, что в недораспавшейся империи, каковой сейчас является Россия, понятие «родины» крайне расплывчато, тут же обратил внимание на фальшь последнего замечания. «О какой родине? Об этой что ли?» - криво усмехнувшись, заметил он.
Капитан Козаков указал и еще на одну проблему современной России – полную утрату российским мужчиной своей идентичности. Мужчины, занимаясь лишь только расширением и укреплением имперских границ, не научились ничему, кроме убийства. Очевидно, дело это неприбыльное. «Я нищий», - жалуется капитан, уточняя, что, не смотря на мышцы, агрессию и военную форму, которые могут произвести впечатление на неопытных девочек, мужчиной он себя не чувствует. Козаков сообщает бабушке, что россиянки уходят от своих мужей-солдат: «Все парни в разводе – и нас таких тысячи!»
Александра Николаевна, которая олицетворяет собой истинную Россию (а не ту преступную клику, что выступает сегодня от ее имени) укоряет солдат: «Долго воюете. Привыкли. Нравится?» Командир части отвечает ей, что ничего другого они делать не умеют и надо же чем-то занимать такую огромную и хорошо обученную армию!
Чеченский юноша Ильяс, чувствуя, что эта женщина здесь не просто так, что эта женщина-символ, просит ее «отпустить» его народ. Анна Николаевна, понимая, что ее мнением уже давно никто не интересуется, утешает Ильяса цитатой о преимуществах разума.
Больше всего разума у чеченских женщин, таких как добросердечная Малика. Глядя на нее Анна Николаевна проникается уважением к этому народу и невольным горьким презрением к собственному, которое она тут же выливает на своего внука. Солдаты оккупационной армии кажутся чеченкам маленькими глупыми детьми (в полном соответствии с представлениями об этих солдатах Анны Николаевны), которые наиграются и пойдут домой. Но домой уехала только безмерно уставшая бабушка капитана Козакова. Иваны с «калашами» на «бэтээрах» еще долго будут хозяйничать на чужих землях. Кто же их остановит – НАТО, США, третья мировая война? От всей души хочется надеяться, что тот самый давно позабытый ими разум.
Александр Сокуров, как и всякий талантливый художник, обречен на правду. Глагол «обречен» в сочетании с существительным «правда» в условиях современной российской действительности, где искусство практически уже уступило свое место пропаганде или бездумному кино-развлечению (отвлечению) приобретает особый смысл.
Отчего же так произошло? На этот вопрос дает однозначный ответ последний фильм Сокурова «Александра».
Бабушка капитана Дениса Козакова Александра Николаевна (оперная певица Галина Вишневская) приезжает в независимое Чеченское государство, где вот уже второе столетие, поправ все законы морали, нравственности и здравого смысла, стоит российская оккупационная армия. На протяжении всей картины ощущается ненужность этой оккупации, и даже вред от нее не только местному населению, вынужденному жить в полуразрушенных бомбардировками вражеских ВВС домах, но и самим оккупантам. Капитан Денис Козаков, хотя и носит маску этакого пуленепробиваемого мачо, постоянно жалуется, что не чувствует себя офицером, «потому что много народу пострелял всякого». Постойте, где же здесь логика? Ведь главная задача офицера именно и заключается в том, чтобы убить как можно больше людей (врагов)! Дело в том, что Козаков чувствует весь абсурд этой войны, а убитых людей в глубине души не считает бандитами. Однако устав предписывает ему «мочить в сортире» всех, на кого укажет российское оккупационное командование. Александра Николаевна утешает своего внука: «Упавший – это еще не убитый», но это слабое утешение. Больше всего капитана Козакова беспокоит не то, что российских оккупантов в Чечне не любят, а то, что их не боятся. «Зачем же здесь армия, если нас не боятся!» - возмущается он. (Ответ можно найти в многочисленных граффити российских солдат в Чечне: «За нефть и генеральские лампасы ребята погибают на фугасах», «Здесь в нас стреляют ночью и днем, как надоел мне этот дурдом». ) А вот вооруженные до зубов российские солдаты как раз очень боятся местного населения. На КПП Анну Николаевну приняли за чеченку. «Я думал вы местная – резать будете!» сказал ей один из солдат, когда недоразумение разрешилось.
Боятся российские солдаты не только чеченских женщин, но и российских. «Дома в России все очень злые – девушки, женщины. Думают о деньгах, а надо – о Родине», - пожаловался Анне Николаевне часовой. Но другой часовой, понимая, что в недораспавшейся империи, каковой сейчас является Россия, понятие «родины» крайне расплывчато, тут же обратил внимание на фальшь последнего замечания. «О какой родине? Об этой что ли?» - криво усмехнувшись, заметил он.
Капитан Козаков указал и еще на одну проблему современной России – полную утрату российским мужчиной своей идентичности. Мужчины, занимаясь лишь только расширением и укреплением имперских границ, не научились ничему, кроме убийства. Очевидно, дело это неприбыльное. «Я нищий», - жалуется капитан, уточняя, что, не смотря на мышцы, агрессию и военную форму, которые могут произвести впечатление на неопытных девочек, мужчиной он себя не чувствует. Козаков сообщает бабушке, что россиянки уходят от своих мужей-солдат: «Все парни в разводе – и нас таких тысячи!»
Александра Николаевна, которая олицетворяет собой истинную Россию (а не ту преступную клику, что выступает сегодня от ее имени) укоряет солдат: «Долго воюете. Привыкли. Нравится?» Командир части отвечает ей, что ничего другого они делать не умеют и надо же чем-то занимать такую огромную и хорошо обученную армию!
Чеченский юноша Ильяс, чувствуя, что эта женщина здесь не просто так, что эта женщина-символ, просит ее «отпустить» его народ. Анна Николаевна, понимая, что ее мнением уже давно никто не интересуется, утешает Ильяса цитатой о преимуществах разума.
Больше всего разума у чеченских женщин, таких как добросердечная Малика. Глядя на нее Анна Николаевна проникается уважением к этому народу и невольным горьким презрением к собственному, которое она тут же выливает на своего внука. Солдаты оккупационной армии кажутся чеченкам маленькими глупыми детьми (в полном соответствии с представлениями об этих солдатах Анны Николаевны), которые наиграются и пойдут домой. Но домой уехала только безмерно уставшая бабушка капитана Козакова. Иваны с «калашами» на «бэтээрах» еще долго будут хозяйничать на чужих землях. Кто же их остановит – НАТО, США, третья мировая война? От всей души хочется надеяться, что тот самый давно позабытый ими разум.