Хуана Инес де ла КРУС (1651 - 1695)

[python_regius]

РОМАНС,
в котором осуждается чрезмерная ученость, почитаемая бесполезной и даже пагубной для жизни

О, притворись, мой ум печальный, что счастлива судьба моя,
вдруг я на миг поверю в счастье, хоть знаю, что несчастна я.
Но, верно, правы те, кто видит в самом сознанье корень бед...
Так сделай же меня счастливой - внуши мне, что несчастья нет!
И пусть на миг успокоенье я в мысли радостной найду,
и хоть на миг с усталым сердцем рассудок будет мой в ладу...
Увы, на свете столько мнений - двух сходных не найдешь меж них:
и мир кому-то мнится светлым, и он же - черен для других.
И то, что одному на зависть, другому скоро надоест;
и для кого-то жизнь - как праздник, а для кого-то - тяжкий крест.
Кто дни влачит в печали томной, веселье тот сочтет за грех,
а весельчак при виде скорби едва удерживает смех.
Еще философы Эллады бесплодно спорили о том,
что ждет нас в этом мире: радость или страданье ждет нас в нем?
Кто прав из них? Какой философ? Нам неизвестно до сих пор,
и, как и прежде, смех и слезы ведут между собою спор.
И разделенный на две части мир и поныне так живет:
удачливый фортуну славит, а неудачливый - клянет.
И если в скорби превеликой один глядит на мир с тоской,
то снисходительной улыбкой ему ответствует другой.
Обосновать свое сужденье вам каждый сможет без труда:
есть уйма способов на свете обосновать и "нет" и "да".
Всяк судит по своим законам, а их ему диктует нрав:
вот почему сей спор не кончен - все правы и никто не прав.
Ужель ты мнишь, мой ум унылый, что божья милость призвала
тебя решить неразрешимый и вечный спор добра и зла?
Зачем играешь против воли ты столь безжалостную роль
и между радостью и болью упрямо выбираешь боль?
Ты мне принадлежишь, мой разум, так отчего же, день за днем,
ты столь невосприимчив к благу, столь беззащитен перед злом?
Холодной сталью мысль искрится, и двойственна судьба ее:
эфес нам служит для защиты и смерть несет нам острие.
Но коль в опаснейшей дуэли скрестились острые клинки,
ужели шпаге быть в ответе за смертоносный взмах руки?
Ужели нам дано познанье лишь для пустой игры ума
и к мудрости не приобщат нас людской учености тома?
Ждать день за днем страданий новых, терзаться от дурных примет -
увы, все это лишь умножит число неотвратимых бед.
И в сих терзаниях напрасных что угнетает нас сильней -
сама грядущая опасность иль страхи, связанные с ней?
О, сколь блаженна неученость всех тех, кто, не вкусив наук,
в своем невежестве находит единственный источник мук!
Взлетает разум ввысь, но тянет его к земле извечный страх...
И топит разочарованье огонь познания в слезах.
Для непорочных душ познанье - как сильнодействующий яд;
увы, чем больше люди знают, тем больше знать они хотят.
И если не остановить их, то в одержимости своей
под натиском все новых истин они забудут суть вещей.
Так, если в ненасытном росте деревьям не чинить преград,
то разрастется и заглохнет, не дав плодов, плодовый сад.
И ежели в открытом море руля лишится утлый челн,
найдет он рано или поздно свою погибель в бездне волн.
Что толку, что поля оденет в зеленое убранство май?
Увы, не всякое цветенье приносит добрый урожай.
И нужно ль разуму трудиться, рождая новых мыслей рой,
коль множество из них, родившись, и дня не проживут порой?
А те, что выживут, - калеки (столь разума напрасен труд),-
ведь мысли, чем они увечней, тем долее они живут.
Наш разум - словно пламень злобный: когда добычей распален,
тем яростней ее он гложет, чем ярче кажется нам он.
Нам больше неподвластен разум - сеньору изменил вассал:
его он тем оружьем ранит, которым прежде защищал.
Сколь разума проклятье тяжко, сколь непосильно бремя дум...
Но дал нам бог сие занятье, чтобы наставить нас на ум.
К чему в безумном честолюбье мы предков превзойти хотим?
Живут, увы, так мало люди - зачем же знать так много им?
Ах, если б в школах обучали тому, как в счастье жизнь прожить,
как позабыть свою печаль нам, как о страданьях позабыть!..
В своем неведенье блаженном сколь счастливо бы каждый жил,
смеясь без тени oпасенья над предсказаньями светил.
В плену у первозданной лени усни, мой ум, и мне верни
убитые на размышленья, у жизни отнятые дни.