![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Chidi Okoye | Healing Dance
Feb. 18th, 2012 17:38We've been engulfed in a dance of hate to appease self swam in pools of confusion
to find solace cultivated in land of vengeance, to be at peace and dread the harvest of sin.
We have drowned spirit of joy to create sorrow and solitude of self in attempt to stay king in world of selfishness
Stepped on souls of meek and weak brutalized heads on our way to the top to be rewarded by nature.
Look up to the moon and sacred mountains of the sky. Listen to the songs of sacred land.
Feel the healing wind of sea. Step into the vibrations of energizing songs of sun.
Let's dance beyond rhythm of sorrow. Lift our legs and hands in praise of life.
Dance to the wind of drums for the rejuvenation of souls.
Chidi Okoye | Healing Dance
Feb. 18th, 2012 17:38We've been engulfed in a dance of hate to appease self swam in pools of confusion
to find solace cultivated in land of vengeance, to be at peace and dread the harvest of sin.
We have drowned spirit of joy to create sorrow and solitude of self in attempt to stay king in world of selfishness
Stepped on souls of meek and weak brutalized heads on our way to the top to be rewarded by nature.
Look up to the moon and sacred mountains of the sky. Listen to the songs of sacred land.
Feel the healing wind of sea. Step into the vibrations of energizing songs of sun.
Let's dance beyond rhythm of sorrow. Lift our legs and hands in praise of life.
Dance to the wind of drums for the rejuvenation of souls.
Chidi Okoye
Feb. 18th, 2012 17:23
"Drum Sisters"
"Mother's Dance"
Chidi Okoye
Feb. 18th, 2012 17:23
"Drum Sisters"
"Mother's Dance"
Timothy Martin
Feb. 18th, 2012 15:53Timothy Martin is a classically trained fine artist who first gained widespread recognition when he was selected by Tiffany & Company to display artwork in its Manhattan flagship on Fifth Avenue. Since that time Martin’s renown has spread internationally with the publication of dozens of reproductions of his often whimsical work, as well as exhibitions from New York to Paris. Timothy Martin’s paintings continue to enchant audiences worldwide. Chairs that charm, phantasmagorical furniture, musical instruments that mesmerise and tantalising teapots.
( View more... )
Timothy Martin
Feb. 18th, 2012 15:53Timothy Martin is a classically trained fine artist who first gained widespread recognition when he was selected by Tiffany & Company to display artwork in its Manhattan flagship on Fifth Avenue. Since that time Martin’s renown has spread internationally with the publication of dozens of reproductions of his often whimsical work, as well as exhibitions from New York to Paris. Timothy Martin’s paintings continue to enchant audiences worldwide. Chairs that charm, phantasmagorical furniture, musical instruments that mesmerise and tantalising teapots.
( View more... )
Eugen de Blaas
Jan. 30th, 2012 08:50Эжен де Блаас (1843-1932) - итальянский художник, писавший в стиле академического классицизма. Теплые естественные краски, благодушная атмосфера и легкая беспечность персонажей – характерные черты его самобытного стиля. Oсобенно неповторимы и соблазнительны очаровательные венецианские девушки с их мягкими чертами лица и лукавыми кокетливыми взглядами.
The Flirtation
Flirtation at the Well
Eugen de Blaas
Jan. 30th, 2012 08:50Эжен де Блаас (1843-1932) - итальянский художник, писавший в стиле академического классицизма. Теплые естественные краски, благодушная атмосфера и легкая беспечность персонажей – характерные черты его самобытного стиля. Oсобенно неповторимы и соблазнительны очаровательные венецианские девушки с их мягкими чертами лица и лукавыми кокетливыми взглядами.
The Flirtation
Flirtation at the Well
( View more... )
( View more... )
The Royal Collection
May. 1st, 2011 15:27
The Royal Collection
May. 1st, 2011 15:27
Watercolours: Cheryl Hight
Feb. 2nd, 2011 15:14
The Serb The Pony Judge
Best of Show - Kerr Lake Art Society 2007 First Place - Faces of N.C. at the N.C. State Fair 2008
Работы американской акварелистки Шерил Хайт, занявшие призовые места на выставках в Северной Каролине.
Watercolours: Cheryl Hight
Feb. 2nd, 2011 15:14
The Serb The Pony Judge
Best of Show - Kerr Lake Art Society 2007 First Place - Faces of N.C. at the N.C. State Fair 2008
Работы американской акварелистки Шерил Хайт, занявшие призовые места на выставках в Северной Каролине.
Joseph Zbukvic
Jan. 27th, 2011 22:49
Joseph Zbukvic
Jan. 27th, 2011 22:49
Ян Давидс де Хеем писал цветочные натюрморты в стиле фламандского барокко. Его работы создали связь между голландской и фламандской традицией натюрморта.
«Дожив до нынешней поры,
Остался длинный нож не сломан,
И вьется впереди лимона
Шершавый вензель кожуры.»
А.Векслер
Ян Давидс де Хеем писал цветочные натюрморты в стиле фламандского барокко. Его работы создали связь между голландской и фламандской традицией натюрморта.
«Дожив до нынешней поры,
Остался длинный нож не сломан,
И вьется впереди лимона
Шершавый вензель кожуры.»
А.Векслер
Willem Kalf (1619 – 1693)
Jan. 1st, 2011 13:08
Глубокими, насыщенными цветами своих картин этот живописец натюрмортов мог быть обязан влиянию творчества его современника Яна Вермеера. Один из крупнейших мастеров нидерландской школы натюрморта, Калф писал как скромные по мотивам картины с изображением бедных кухонь и задворок, так и эффектные композиции с драгоценной утварью и экзотическими южными фруктами. Виртуозность Калфа-натюрмортиста проявилась в классической отточенности пространственных построений, тонком ощущении своеобразия и самоценности каждой вещи, изысканности и богатстве светотеневых и красочных отношений, эффектности контрастного сопоставления различных фактур и материалов.
Картина Виллема Калфа “Натюрморт с омаром, рогом для вина и бокалами”.
Собрание экзотических и роскошных предметов, разложенных на столе, написано с блестящим мастерством и глубоким чувством цвета. Омар, рог для вина со сверкающей оправой из серебра филигранной работы, прозрачные бокалы, лимон и турецкий ковер переданы с такой изумительной тщательностью, что возникает иллюзия, будто они настоящие, и их можно коснуться рукой.
Место для размещения каждого предмета в натюрмортаx Калфа выбрано с таким тщанием, что группа в целом образует гармонию цвета, формы и фактуры. Теплый свет, обволакивающий предметы, придает им достоинство драгоценных ювелирных изделий, и их редкостность, великолепие и причудливость отражают утонченные вкусы голландских коллекционеров XVII века - того времени, когда натюрморты были необычайно популярны.
Willem Kalf (1619 – 1693)
Jan. 1st, 2011 13:08
Глубокими, насыщенными цветами своих картин этот живописец натюрмортов мог быть обязан влиянию творчества его современника Яна Вермеера. Один из крупнейших мастеров нидерландской школы натюрморта, Калф писал как скромные по мотивам картины с изображением бедных кухонь и задворок, так и эффектные композиции с драгоценной утварью и экзотическими южными фруктами. Виртуозность Калфа-натюрмортиста проявилась в классической отточенности пространственных построений, тонком ощущении своеобразия и самоценности каждой вещи, изысканности и богатстве светотеневых и красочных отношений, эффектности контрастного сопоставления различных фактур и материалов.
Картина Виллема Калфа “Натюрморт с омаром, рогом для вина и бокалами”.
Собрание экзотических и роскошных предметов, разложенных на столе, написано с блестящим мастерством и глубоким чувством цвета. Омар, рог для вина со сверкающей оправой из серебра филигранной работы, прозрачные бокалы, лимон и турецкий ковер переданы с такой изумительной тщательностью, что возникает иллюзия, будто они настоящие, и их можно коснуться рукой.
Место для размещения каждого предмета в натюрмортаx Калфа выбрано с таким тщанием, что группа в целом образует гармонию цвета, формы и фактуры. Теплый свет, обволакивающий предметы, придает им достоинство драгоценных ювелирных изделий, и их редкостность, великолепие и причудливость отражают утонченные вкусы голландских коллекционеров XVII века - того времени, когда натюрморты были необычайно популярны.
Alex Katz | Varick
Oct. 2nd, 2010 23:32
На широком полотне в черноте ночи видна лишь линия из шести освещённыx окон, предположительно, какого-то офисного здания или промышленного концерна. Кроме них на картине нет больше ничего. Пять окон расположены в ряд, а крайнее правое под углом к ним, на другой стороне здания. В каждом из окон видны ртутные лампы, некоторые из окон освещены ярче других. Разница освещения позволяет предположить, что за окнами находится несколько помещений. Можно подумать, что кто-то один или, может быть, несколько человек работают внутри офиса. Но что же является главным предметом этой картины: окна или ночная тьма? Что важнее: маленькая вспышка человеческой деятельности или необъятная темнота, окружающая её? Мир огромен и полон неизвестности, а научная деятельность так мала в нём. Кац не даёт ответов.
Alex Katz | Varick
Oct. 2nd, 2010 23:32
На широком полотне в черноте ночи видна лишь линия из шести освещённыx окон, предположительно, какого-то офисного здания или промышленного концерна. Кроме них на картине нет больше ничего. Пять окон расположены в ряд, а крайнее правое под углом к ним, на другой стороне здания. В каждом из окон видны ртутные лампы, некоторые из окон освещены ярче других. Разница освещения позволяет предположить, что за окнами находится несколько помещений. Можно подумать, что кто-то один или, может быть, несколько человек работают внутри офиса. Но что же является главным предметом этой картины: окна или ночная тьма? Что важнее: маленькая вспышка человеческой деятельности или необъятная темнота, окружающая её? Мир огромен и полон неизвестности, а научная деятельность так мала в нём. Кац не даёт ответов.
One interpretation is that the shrouds are symbols for the adage that "love is blind." The truly devoted lover would recognise his soul mate in any form. Therefore, the lovers' facial features are their least important attribute. True love fills in the emptiness of the shroud.
One interpretation is that the shrouds are symbols for the adage that "love is blind." The truly devoted lover would recognise his soul mate in any form. Therefore, the lovers' facial features are their least important attribute. True love fills in the emptiness of the shroud.
Картина изображает сцену из одноимённой поэмы английского поэта Джона Китса, когда Изабелла ласкает горшок с васильками, в котором она закопала отрезанную голову своего любовника Лорензо. Картина изображает Изабеллу, страдающую бессоницей. Изабелла одета в полупрозрачную ночную рубашку и только что встала с постели, которая видна на заднем плане. Она облокотилась на созданный для Лорензо инкрустированный аналой, над которым развешена богато украшенная скатерть. На ней горшок-майолика, украшенный черепами — в нём погребен череп Лорензо. Богато украшенные волосы Изабеллы лежат вокруг цветущего растения. Китс так описывает эту сцену:
«…hung over her sweet Basil evermore,
And moistened it with tears unto the core…»
Акцент на чувствительности, яркости красок, тщательно продуманных декоративных элементов отражает черты декоративного движения в искусстве того времени и имеет черты, сходные с картинами других членов Братства Прерафаэлитов, например, с картиной Миллеса Джона Эверетта «Pot Pourri» и «Venus Verticordia» Данте Габриэля Росетти. Поза Изабеллы также напоминает скульптуру Томаса Вулнера «Цивилизация».
Картина изображает сцену из одноимённой поэмы английского поэта Джона Китса, когда Изабелла ласкает горшок с васильками, в котором она закопала отрезанную голову своего любовника Лорензо. Картина изображает Изабеллу, страдающую бессоницей. Изабелла одета в полупрозрачную ночную рубашку и только что встала с постели, которая видна на заднем плане. Она облокотилась на созданный для Лорензо инкрустированный аналой, над которым развешена богато украшенная скатерть. На ней горшок-майолика, украшенный черепами — в нём погребен череп Лорензо. Богато украшенные волосы Изабеллы лежат вокруг цветущего растения. Китс так описывает эту сцену:
«…hung over her sweet Basil evermore,
And moistened it with tears unto the core…»
Акцент на чувствительности, яркости красок, тщательно продуманных декоративных элементов отражает черты декоративного движения в искусстве того времени и имеет черты, сходные с картинами других членов Братства Прерафаэлитов, например, с картиной Миллеса Джона Эверетта «Pot Pourri» и «Venus Verticordia» Данте Габриэля Росетти. Поза Изабеллы также напоминает скульптуру Томаса Вулнера «Цивилизация».
На картине в центре комнаты изображена в профиль молодая девушка перед открытым окном. На переднем плане находится стол, на котором в складках скатерти стоит ваза с фруктами. Взгляд девушки обращён на письмо, которое она держит в руке, её лицо отражается на оконном стекле. Как показала рентгенограмма, занавес на правом крае картины появился позднее, скрыв изображённого там изначально купидона. В картине ощущается скрытый эротический подтекст. Так, яблоки и персики в фруктовой вазе являются намёком на грехопадение Адама и Евы. Открытое окно трактуется как желание вырваться из замкнутого помещения.
На картине в центре комнаты изображена в профиль молодая девушка перед открытым окном. На переднем плане находится стол, на котором в складках скатерти стоит ваза с фруктами. Взгляд девушки обращён на письмо, которое она держит в руке, её лицо отражается на оконном стекле. Как показала рентгенограмма, занавес на правом крае картины появился позднее, скрыв изображённого там изначально купидона. В картине ощущается скрытый эротический подтекст. Так, яблоки и персики в фруктовой вазе являются намёком на грехопадение Адама и Евы. Открытое окно трактуется как желание вырваться из замкнутого помещения.
Joan Miró | Dutch interiors
Jun. 11th, 2010 08:41
Joan Miró (1893-1983). Two interior scenes by 17th-century Dutch masters Hendrick Sorgh and Jan Steen inspired him to create a series of three paintings, which represent one of the highlights of Miró's early surrealistic work.
In May 1928, Miró travelled from Paris to the Netherlands and included the Rijksmuseum in his itinerary. He also took two home two postcards, which were colour reproductions of paintings from the Rijksmuseum collection: The lute player by Hendrick Martensz. Sorgh (1661) and Children teaching a cat to dance better known as The dancing lesson by Jan Havicksz. Steen (c. 1660-1679). Both paintings feature a musician, surrounded by one or more listeners, a cat and a dog. In the Dutch interiors, the scenes undergo a complete metamorphosis, as Miró captures these figures in his own surreal fantasy world. In summer 1928, during a visit to his studio on the family farm Montroig in Catalonia, Miró drew inspiration from these two picture postcards, creating the three paintings later entitled Dutch interiors. Rather than working spontaneously as he usually did, he prepared an extensive series of sketches and drawings. The paintings are currently part of the collections of the Museum of Modern Art (New York), the Peggy Guggenheim Collection (Venice) and the Metropolitan Museum of Art (New York). The postcards, sketches and drawings were donated by Miró to the Museum of Modern Art and the Fundació Joan Miró (Barcelona) in the seventies.
By working in this way, Miró subscribed to a long tradition of ‘creative copying’, whereby artists reinterpreted the masterworks of predecessors, using them as a source of inspiration for new artworks.Joan Miró | Dutch interiors
Jun. 11th, 2010 08:41 
Joan Miró (1893-1983). Two interior scenes by 17th-century Dutch masters Hendrick Sorgh and Jan Steen inspired him to create a series of three paintings, which represent one of the highlights of Miró's early surrealistic work.
In May 1928, Miró travelled from Paris to the Netherlands and included the Rijksmuseum in his itinerary. He also took two home two postcards, which were colour reproductions of paintings from the Rijksmuseum collection: The lute player by Hendrick Martensz. Sorgh (1661) and Children teaching a cat to dance better known as The dancing lesson by Jan Havicksz. Steen (c. 1660-1679). Both paintings feature a musician, surrounded by one or more listeners, a cat and a dog. In the Dutch interiors, the scenes undergo a complete metamorphosis, as Miró captures these figures in his own surreal fantasy world. In summer 1928, during a visit to his studio on the family farm Montroig in Catalonia, Miró drew inspiration from these two picture postcards, creating the three paintings later entitled Dutch interiors. Rather than working spontaneously as he usually did, he prepared an extensive series of sketches and drawings. The paintings are currently part of the collections of the Museum of Modern Art (New York), the Peggy Guggenheim Collection (Venice) and the Metropolitan Museum of Art (New York). The postcards, sketches and drawings were donated by Miró to the Museum of Modern Art and the Fundació Joan Miró (Barcelona) in the seventies.
By working in this way, Miró subscribed to a long tradition of ‘creative copying’, whereby artists reinterpreted the masterworks of predecessors, using them as a source of inspiration for new artworks.
