![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Плот «Медузы», 1819
В основе сюжета картины лежит реальное происшествие, имевшее место 2 июля 1816 года у берегов Сенегала. Тогда на отмели Арген, в 40 лье от африканского берега, потерпел крушение фрегат «Медуза». 140 пассажиров и членов команды попытались спастись, высадившись на плот. Пятнадцать из них остались в живых, и на двенадцатый день скитаний были подобраны бригом «Аргус». Подробности плавания выживших потрясли современное общественное мнение, а само крушение обернулось скандалом во французском правительстве из-за некомпетентности капитана судна и недостаточности попыток спасения потерпевших.
Гигантское полотно впечатляет своей выразительной мощью. Жерико сумел создать яркий образ, соединив в одной картине мёртвых и живых, надежду и отчаяние. Картине предшествовала огромная подготовительная работа. Жерико делал многочисленные этюды умирающих в больницах и трупов казнённых, которые и использовал позже в работе над этим полотном. Когда Жерико выставил «Плот «Медузы» в Салоне в 1819 году, картина вызвала негодование публики, так как художник вопреки академическим нормам того времени использовал столь большой формат не для изображения героического, нравоучительного или классического сюжета. Картина была приобретена в 1824 году, и в настоящее время находится в 77-м зале на 1-м этаже галереи Денон в Лувре.
В основе сюжета картины лежит реальное происшествие, имевшее место 2 июля 1816 года у берегов Сенегала. Тогда на отмели Арген, в 40 лье от африканского берега, потерпел крушение фрегат «Медуза». 140 пассажиров и членов команды попытались спастись, высадившись на плот. Пятнадцать из них остались в живых, и на двенадцатый день скитаний были подобраны бригом «Аргус». Подробности плавания выживших потрясли современное общественное мнение, а само крушение обернулось скандалом во французском правительстве из-за некомпетентности капитана судна и недостаточности попыток спасения потерпевших.
Гигантское полотно впечатляет своей выразительной мощью. Жерико сумел создать яркий образ, соединив в одной картине мёртвых и живых, надежду и отчаяние. Картине предшествовала огромная подготовительная работа. Жерико делал многочисленные этюды умирающих в больницах и трупов казнённых, которые и использовал позже в работе над этим полотном. Когда Жерико выставил «Плот «Медузы» в Салоне в 1819 году, картина вызвала негодование публики, так как художник вопреки академическим нормам того времени использовал столь большой формат не для изображения героического, нравоучительного или классического сюжета. Картина была приобретена в 1824 году, и в настоящее время находится в 77-м зале на 1-м этаже галереи Денон в Лувре.
Плот «Медузы», 1819
В основе сюжета картины лежит реальное происшествие, имевшее место 2 июля 1816 года у берегов Сенегала. Тогда на отмели Арген, в 40 лье от африканского берега, потерпел крушение фрегат «Медуза». 140 пассажиров и членов команды попытались спастись, высадившись на плот. Пятнадцать из них остались в живых, и на двенадцатый день скитаний были подобраны бригом «Аргус». Подробности плавания выживших потрясли современное общественное мнение, а само крушение обернулось скандалом во французском правительстве из-за некомпетентности капитана судна и недостаточности попыток спасения потерпевших.
Гигантское полотно впечатляет своей выразительной мощью. Жерико сумел создать яркий образ, соединив в одной картине мёртвых и живых, надежду и отчаяние. Картине предшествовала огромная подготовительная работа. Жерико делал многочисленные этюды умирающих в больницах и трупов казнённых, которые и использовал позже в работе над этим полотном. Когда Жерико выставил «Плот «Медузы» в Салоне в 1819 году, картина вызвала негодование публики, так как художник вопреки академическим нормам того времени использовал столь большой формат не для изображения героического, нравоучительного или классического сюжета. Картина была приобретена в 1824 году, и в настоящее время находится в 77-м зале на 1-м этаже галереи Денон в Лувре.
В основе сюжета картины лежит реальное происшествие, имевшее место 2 июля 1816 года у берегов Сенегала. Тогда на отмели Арген, в 40 лье от африканского берега, потерпел крушение фрегат «Медуза». 140 пассажиров и членов команды попытались спастись, высадившись на плот. Пятнадцать из них остались в живых, и на двенадцатый день скитаний были подобраны бригом «Аргус». Подробности плавания выживших потрясли современное общественное мнение, а само крушение обернулось скандалом во французском правительстве из-за некомпетентности капитана судна и недостаточности попыток спасения потерпевших.
Гигантское полотно впечатляет своей выразительной мощью. Жерико сумел создать яркий образ, соединив в одной картине мёртвых и живых, надежду и отчаяние. Картине предшествовала огромная подготовительная работа. Жерико делал многочисленные этюды умирающих в больницах и трупов казнённых, которые и использовал позже в работе над этим полотном. Когда Жерико выставил «Плот «Медузы» в Салоне в 1819 году, картина вызвала негодование публики, так как художник вопреки академическим нормам того времени использовал столь большой формат не для изображения героического, нравоучительного или классического сюжета. Картина была приобретена в 1824 году, и в настоящее время находится в 77-м зале на 1-м этаже галереи Денон в Лувре.
Портрет неизвестной отражает интерес к крестьянской тематике, появившийся в то время в русском обществе. Аргунов, сам происходивший из крепостных графа Шереметьева, стремился показывать в портретах природную красоту и достоинство человека вне зависимости от его сословной принадлежности. Образ крестьянки в этой работе художника передан с пронзительной правдивостью и искренней симпатией. Художник обрядил девушку в праздничный кокошник и сарафан с галунами, что наводило некоторых исследователей на мысль, что моделью послужила актриса в театральном «парадном» костюме. Однако этнографически точный наряд крестьянки Московской губернии (расшитый золотыми нитями кокошник, красный сарафан, тонкая белая рубаха, яркие украшения), а также бесхитростность и отсутствие всякой манерности говорят о именно крестьянском происхождении натурщицы. Её мягкие черты лица, приветливая чуть заметная улыбка и спокойная поза — всё подчёркивает скромность, открытость и доброту женщины из народа.
Портрет неизвестной отражает интерес к крестьянской тематике, появившийся в то время в русском обществе. Аргунов, сам происходивший из крепостных графа Шереметьева, стремился показывать в портретах природную красоту и достоинство человека вне зависимости от его сословной принадлежности. Образ крестьянки в этой работе художника передан с пронзительной правдивостью и искренней симпатией. Художник обрядил девушку в праздничный кокошник и сарафан с галунами, что наводило некоторых исследователей на мысль, что моделью послужила актриса в театральном «парадном» костюме. Однако этнографически точный наряд крестьянки Московской губернии (расшитый золотыми нитями кокошник, красный сарафан, тонкая белая рубаха, яркие украшения), а также бесхитростность и отсутствие всякой манерности говорят о именно крестьянском происхождении натурщицы. Её мягкие черты лица, приветливая чуть заметная улыбка и спокойная поза — всё подчёркивает скромность, открытость и доброту женщины из народа.
Bruno Amadio | The Crying Boy
Sep. 11th, 2010 11:44
On September 4, 1985, the British tabloid newspaper The Sun reported that a firefighter from Yorkshire was claiming that undamaged copies of the painting were frequently found amidst the ruins of burned houses. He stated that no firefighter would allow a copy of the painting into his own house. Over the next few months, The Sun and other tabloids ran several articles on house fires suffered by people who had owned the painting. By the end of November, belief in the painting's curse was widespread enough that The Sun was organising mass bonfires of the paintings, sent in by readers. To lift the curse it is said you must give the painting to another or reunite the boy and the girl and hang them together.
Bruno Amadio | The Crying Boy
Sep. 11th, 2010 11:44
On September 4, 1985, the British tabloid newspaper The Sun reported that a firefighter from Yorkshire was claiming that undamaged copies of the painting were frequently found amidst the ruins of burned houses. He stated that no firefighter would allow a copy of the painting into his own house. Over the next few months, The Sun and other tabloids ran several articles on house fires suffered by people who had owned the painting. By the end of November, belief in the painting's curse was widespread enough that The Sun was organising mass bonfires of the paintings, sent in by readers. To lift the curse it is said you must give the painting to another or reunite the boy and the girl and hang them together.
Cюжет навеян образом пары нуворишей, которую Модильяни увидел на улице. Оба элегантно одеты. Hа мужчине вечерний костюм с высоким белым воротничком и галстуком-бабочкой. Серьги женщины чуть больше, чем могла бы ей позволить элегантная скромность. Пара выглядит слишком кричаще, чтобы претендовать на полную серьёзность. Разница в возрасте, возможно, подчёркивает иронию названия картины.
Необычным в композиции картины является то, как расположены фигуры. В нижнем левом углу видны только голова и плечи женщины, тогда как мужчина в правой части картины изображён от груди до головы, а его макушка не умещается на холсте. Ясно видно чередование «пустого» пространства и более детально прорисованными частями. Геометрические упрощения лиц говорят о влиянии кубизма и в то же время напоминают строгость африканских масок — страстного увлечения Модильяни.
Cюжет навеян образом пары нуворишей, которую Модильяни увидел на улице. Оба элегантно одеты. Hа мужчине вечерний костюм с высоким белым воротничком и галстуком-бабочкой. Серьги женщины чуть больше, чем могла бы ей позволить элегантная скромность. Пара выглядит слишком кричаще, чтобы претендовать на полную серьёзность. Разница в возрасте, возможно, подчёркивает иронию названия картины.
Необычным в композиции картины является то, как расположены фигуры. В нижнем левом углу видны только голова и плечи женщины, тогда как мужчина в правой части картины изображён от груди до головы, а его макушка не умещается на холсте. Ясно видно чередование «пустого» пространства и более детально прорисованными частями. Геометрические упрощения лиц говорят о влиянии кубизма и в то же время напоминают строгость африканских масок — страстного увлечения Модильяни.
Лариса Миллер
Sep. 7th, 2010 19:01На том стою, на том,
Что зыбится, струится,
На чём едва стоится,
Где дышится с трудом.
На том стою, скользя,
Срываясь ежечасно,
На чём стоять опасно,
С чего сойти нельзя.
1996
Что зыбится, струится,
На чём едва стоится,
Где дышится с трудом.
На том стою, скользя,
Срываясь ежечасно,
На чём стоять опасно,
С чего сойти нельзя.
1996
Лариса Миллер
Sep. 7th, 2010 19:01На том стою, на том,
Что зыбится, струится,
На чём едва стоится,
Где дышится с трудом.
На том стою, скользя,
Срываясь ежечасно,
На чём стоять опасно,
С чего сойти нельзя.
1996
Что зыбится, струится,
На чём едва стоится,
Где дышится с трудом.
На том стою, скользя,
Срываясь ежечасно,
На чём стоять опасно,
С чего сойти нельзя.
1996
Николай Клюев
Sep. 6th, 2010 00:35На песню, на сказку рассудок молчит,
Но сердце так странно правдиво,-
И плачет оно, непонятно грустит,
О чем?- знают ветер да ивы.
О том ли, что юность бесследно прошла,
Что поле заплаканно-нище?
Вон серые избы родного села,
Луга, перелески, кладбище.
Вглядись в листопадную странничью даль,
В болот и оврагов пологость,
И сердцу-дитяти утешной едва ль
Почуется правды суровость.
Потянет к загадке, к свирельной мечте,
Вздохнуть, улыбнуться украдкой
Задумчиво-нежной небес высоте
И ивам, лепечущим сладко.
Примнится чертогом - покров шалаша,
Колдуньей лесной - незабудка,
и горько в себе посмеется душа
Над правдой слепого рассудка.
Николай Клюев
Sep. 6th, 2010 00:35На песню, на сказку рассудок молчит,
Но сердце так странно правдиво,-
И плачет оно, непонятно грустит,
О чем?- знают ветер да ивы.
О том ли, что юность бесследно прошла,
Что поле заплаканно-нище?
Вон серые избы родного села,
Луга, перелески, кладбище.
Вглядись в листопадную странничью даль,
В болот и оврагов пологость,
И сердцу-дитяти утешной едва ль
Почуется правды суровость.
Потянет к загадке, к свирельной мечте,
Вздохнуть, улыбнуться украдкой
Задумчиво-нежной небес высоте
И ивам, лепечущим сладко.
Примнится чертогом - покров шалаша,
Колдуньей лесной - незабудка,
и горько в себе посмеется душа
Над правдой слепого рассудка.
«Корабль дураков»
Корабль традиционно символизировал Церковь, ведущую души верующих к небесной пристани. У Босха на корабле вместе с крестьянами беспутствуют монах и две монахини — явный намёк на упадок нравов как в Церкви, так и среди мирян. На развевающемся розовом флаге изображен не христианский крест, а мусульманский полумесяц, а из гущи листвы выглядывает сова. Монахиня играет на лютне, и оба поют, а, может быть, пытаются схватить ртом блин, висящий на шнуре, который приводит в движение человек с поднятой рукой. Лютня, изображенная на полотне в виде белого инструмента с круглым отверстием посередине, символизирует вагину, а игра на ней обозначает разврат. Грех любострастия также символизируют традиционные атрибуты: блюдо с вишнями и висящий за бортом металлический кувшин с вином. Грех чревоугодия недвусмысленно представлен персонажами весёлой пирушки, один из которых тянется с ножом к жареному гусю, привязанному к мачте; другой в приступе рвоты перевесился за борт, а третий гребёт гигантским черпаком как веслом. Монах и монахиня с упоением распевают песни, не ведая, что Корабль Церкви превратился в свой антипод — Корабль Зла, без руля и ветрил влекущий души в Ад. Корабль представляет собой диковинное сооружение: мачтой ему служит живое, покрытое листьями дерево, сломанная ветка — рулём. Высказывались мнения, что мачта в виде дерева соотносится с так называемым майским деревом, вокруг которого происходят народные празднества в честь прихода весны — времени года, когда и миряне, и духовенство склонны преступать моральные запреты. Здесь верховодит шут; по замыслу его роль — сатирическое обличение обычаев и нравов того времени. Во времена Босха «мудрость» понималась как добродетель, праведность и набожность; «глупость» была синонимом порока, греха и безбожия — фигура дурака с бубенчиками на одежде и с маской на шесте, сидящего особняком, в картине является, безусловно, знаковой. Картину, язвительно повествующую о моральной распущенности духовенства и мирян, считали и зашифрованными алхимическими знаками, и вариацией на тему масленичного «рая пьяниц» — «корабля святого Рёйнерта», на что намекают чаши с вином и перевёрнутый кувшин; её трактовали и как пессимистический взгляд на абсурдность жизни, и как астрологический образ человечества, управляемого Луной, — безвольного и неразумного.
Корабль традиционно символизировал Церковь, ведущую души верующих к небесной пристани. У Босха на корабле вместе с крестьянами беспутствуют монах и две монахини — явный намёк на упадок нравов как в Церкви, так и среди мирян. На развевающемся розовом флаге изображен не христианский крест, а мусульманский полумесяц, а из гущи листвы выглядывает сова. Монахиня играет на лютне, и оба поют, а, может быть, пытаются схватить ртом блин, висящий на шнуре, который приводит в движение человек с поднятой рукой. Лютня, изображенная на полотне в виде белого инструмента с круглым отверстием посередине, символизирует вагину, а игра на ней обозначает разврат. Грех любострастия также символизируют традиционные атрибуты: блюдо с вишнями и висящий за бортом металлический кувшин с вином. Грех чревоугодия недвусмысленно представлен персонажами весёлой пирушки, один из которых тянется с ножом к жареному гусю, привязанному к мачте; другой в приступе рвоты перевесился за борт, а третий гребёт гигантским черпаком как веслом. Монах и монахиня с упоением распевают песни, не ведая, что Корабль Церкви превратился в свой антипод — Корабль Зла, без руля и ветрил влекущий души в Ад. Корабль представляет собой диковинное сооружение: мачтой ему служит живое, покрытое листьями дерево, сломанная ветка — рулём. Высказывались мнения, что мачта в виде дерева соотносится с так называемым майским деревом, вокруг которого происходят народные празднества в честь прихода весны — времени года, когда и миряне, и духовенство склонны преступать моральные запреты. Здесь верховодит шут; по замыслу его роль — сатирическое обличение обычаев и нравов того времени. Во времена Босха «мудрость» понималась как добродетель, праведность и набожность; «глупость» была синонимом порока, греха и безбожия — фигура дурака с бубенчиками на одежде и с маской на шесте, сидящего особняком, в картине является, безусловно, знаковой. Картину, язвительно повествующую о моральной распущенности духовенства и мирян, считали и зашифрованными алхимическими знаками, и вариацией на тему масленичного «рая пьяниц» — «корабля святого Рёйнерта», на что намекают чаши с вином и перевёрнутый кувшин; её трактовали и как пессимистический взгляд на абсурдность жизни, и как астрологический образ человечества, управляемого Луной, — безвольного и неразумного.
«Корабль дураков»
Корабль традиционно символизировал Церковь, ведущую души верующих к небесной пристани. У Босха на корабле вместе с крестьянами беспутствуют монах и две монахини — явный намёк на упадок нравов как в Церкви, так и среди мирян. На развевающемся розовом флаге изображен не христианский крест, а мусульманский полумесяц, а из гущи листвы выглядывает сова. Монахиня играет на лютне, и оба поют, а, может быть, пытаются схватить ртом блин, висящий на шнуре, который приводит в движение человек с поднятой рукой. Лютня, изображенная на полотне в виде белого инструмента с круглым отверстием посередине, символизирует вагину, а игра на ней обозначает разврат. Грех любострастия также символизируют традиционные атрибуты: блюдо с вишнями и висящий за бортом металлический кувшин с вином. Грех чревоугодия недвусмысленно представлен персонажами весёлой пирушки, один из которых тянется с ножом к жареному гусю, привязанному к мачте; другой в приступе рвоты перевесился за борт, а третий гребёт гигантским черпаком как веслом. Монах и монахиня с упоением распевают песни, не ведая, что Корабль Церкви превратился в свой антипод — Корабль Зла, без руля и ветрил влекущий души в Ад. Корабль представляет собой диковинное сооружение: мачтой ему служит живое, покрытое листьями дерево, сломанная ветка — рулём. Высказывались мнения, что мачта в виде дерева соотносится с так называемым майским деревом, вокруг которого происходят народные празднества в честь прихода весны — времени года, когда и миряне, и духовенство склонны преступать моральные запреты. Здесь верховодит шут; по замыслу его роль — сатирическое обличение обычаев и нравов того времени. Во времена Босха «мудрость» понималась как добродетель, праведность и набожность; «глупость» была синонимом порока, греха и безбожия — фигура дурака с бубенчиками на одежде и с маской на шесте, сидящего особняком, в картине является, безусловно, знаковой. Картину, язвительно повествующую о моральной распущенности духовенства и мирян, считали и зашифрованными алхимическими знаками, и вариацией на тему масленичного «рая пьяниц» — «корабля святого Рёйнерта», на что намекают чаши с вином и перевёрнутый кувшин; её трактовали и как пессимистический взгляд на абсурдность жизни, и как астрологический образ человечества, управляемого Луной, — безвольного и неразумного.
Корабль традиционно символизировал Церковь, ведущую души верующих к небесной пристани. У Босха на корабле вместе с крестьянами беспутствуют монах и две монахини — явный намёк на упадок нравов как в Церкви, так и среди мирян. На развевающемся розовом флаге изображен не христианский крест, а мусульманский полумесяц, а из гущи листвы выглядывает сова. Монахиня играет на лютне, и оба поют, а, может быть, пытаются схватить ртом блин, висящий на шнуре, который приводит в движение человек с поднятой рукой. Лютня, изображенная на полотне в виде белого инструмента с круглым отверстием посередине, символизирует вагину, а игра на ней обозначает разврат. Грех любострастия также символизируют традиционные атрибуты: блюдо с вишнями и висящий за бортом металлический кувшин с вином. Грех чревоугодия недвусмысленно представлен персонажами весёлой пирушки, один из которых тянется с ножом к жареному гусю, привязанному к мачте; другой в приступе рвоты перевесился за борт, а третий гребёт гигантским черпаком как веслом. Монах и монахиня с упоением распевают песни, не ведая, что Корабль Церкви превратился в свой антипод — Корабль Зла, без руля и ветрил влекущий души в Ад. Корабль представляет собой диковинное сооружение: мачтой ему служит живое, покрытое листьями дерево, сломанная ветка — рулём. Высказывались мнения, что мачта в виде дерева соотносится с так называемым майским деревом, вокруг которого происходят народные празднества в честь прихода весны — времени года, когда и миряне, и духовенство склонны преступать моральные запреты. Здесь верховодит шут; по замыслу его роль — сатирическое обличение обычаев и нравов того времени. Во времена Босха «мудрость» понималась как добродетель, праведность и набожность; «глупость» была синонимом порока, греха и безбожия — фигура дурака с бубенчиками на одежде и с маской на шесте, сидящего особняком, в картине является, безусловно, знаковой. Картину, язвительно повествующую о моральной распущенности духовенства и мирян, считали и зашифрованными алхимическими знаками, и вариацией на тему масленичного «рая пьяниц» — «корабля святого Рёйнерта», на что намекают чаши с вином и перевёрнутый кувшин; её трактовали и как пессимистический взгляд на абсурдность жизни, и как астрологический образ человечества, управляемого Луной, — безвольного и неразумного.
На первый взгляд, здесь изображена обычная операция, которую хирург почему-то проводит под открытым небом, водрузив себе на голову воронку. Вероятно, здесь высмеивается персонаж ярмарочного фарса — простачок или муж-рогоносец (книга, положенная на голову женщине, понималась как «руководство» для жуликов и обманщиков). Перевёрнутую воронку, надетую на голову хирурга, объясняли как намёк на рассеянность учёного мужа, но в контексте фарса она скорее всего служит признаком обмана. По другой версии, закрытая книга на голове монахини и воронка хирурга соответственно символизируют, что знание бесполезно, когда имеешь дело с глупостью, и что врачевание подобного рода — шарлатанство. Голландское выражение «иметь камень в голове» означало «быть глупым, безумным, с головой не на месте». Во времена Босха существовало поверье: сумасшедшего можно исцелить, если извлечь из его головы камни глупости. На картине, вопреки ожиданиям, извлекается не камень, а цветок, ещё один цветок лежит на столе. Установлено, что это тюльпаны, а в средневековой символике тюльпан подразумевал глупую доверчивость.
На первый взгляд, здесь изображена обычная операция, которую хирург почему-то проводит под открытым небом, водрузив себе на голову воронку. Вероятно, здесь высмеивается персонаж ярмарочного фарса — простачок или муж-рогоносец (книга, положенная на голову женщине, понималась как «руководство» для жуликов и обманщиков). Перевёрнутую воронку, надетую на голову хирурга, объясняли как намёк на рассеянность учёного мужа, но в контексте фарса она скорее всего служит признаком обмана. По другой версии, закрытая книга на голове монахини и воронка хирурга соответственно символизируют, что знание бесполезно, когда имеешь дело с глупостью, и что врачевание подобного рода — шарлатанство. Голландское выражение «иметь камень в голове» означало «быть глупым, безумным, с головой не на месте». Во времена Босха существовало поверье: сумасшедшего можно исцелить, если извлечь из его головы камни глупости. На картине, вопреки ожиданиям, извлекается не камень, а цветок, ещё один цветок лежит на столе. Установлено, что это тюльпаны, а в средневековой символике тюльпан подразумевал глупую доверчивость.
Шизофрения по наследству
Aug. 31st, 2010 21:54
Шизофрения в наследство
Наталья Ермакова
Появление в семье одного из самых загадочных психических заболеваний практически невозможно предсказать.Шизофрения по наследству
Aug. 31st, 2010 21:54
Шизофрения в наследство
Наталья Ермакова
Появление в семье одного из самых загадочных психических заболеваний практически невозможно предсказать."Любовь слепа" ?
One interpretation is that the shrouds are symbols for the adage that "love is blind." The truly devoted lover would recognise his soul mate in any form. Therefore, the lovers' facial features are their least important attribute. True love fills in the emptiness of the shroud.
One interpretation is that the shrouds are symbols for the adage that "love is blind." The truly devoted lover would recognise his soul mate in any form. Therefore, the lovers' facial features are their least important attribute. True love fills in the emptiness of the shroud.
"Любовь слепа" ?
One interpretation is that the shrouds are symbols for the adage that "love is blind." The truly devoted lover would recognise his soul mate in any form. Therefore, the lovers' facial features are their least important attribute. True love fills in the emptiness of the shroud.
One interpretation is that the shrouds are symbols for the adage that "love is blind." The truly devoted lover would recognise his soul mate in any form. Therefore, the lovers' facial features are their least important attribute. True love fills in the emptiness of the shroud.
Стихотворное изложение сказки о вымышленной стране бездельников было дано Гансом Саксом и появилось в 1536 году в Нюрнберге. Возможно, именно оно послужило основой для прозаической интерпретации этой сказки, изданной в Антверпене в 1546 году и имеющей много общего с сюжетной канвой картины Питера Брейгеля. Но вряд ли картина создана как иллюстрация к сказке. Eё замысел кажется гораздо шире и имеет определённую направленность: острое жало, разящее бездейственность и инертность общества, предающегося пустым мечтам о благоденствии.
Чтобы попасть в страну лентяев, нужно было проесть проход в горе из каши, изображенной на картине в правом верхнем углу. Попавший в неё сразу замечает жареного поросёнка, бегающего с ножом в спине, плетень из колбасы, покрытую пирогами крышу шалаша и бесчисленное множество других лакомств. На пороге шалаша лежит с открытым ртом человек, только что попавший в страну, ожидая, что ему в рот влетит жареный голубь.
В центре картины лежат распластавшись вокруг дерева, словно спицы колеса, три человека, достигшие предела своих желаний. По одежде и предметам, им принадлежaвшим, в них можно распознать крестьянина, солдата, учёного или священнослужителя. О сказочной сытости, которую Питер Брейгель изобразил в 1567 году на своей картине, в то время не могло быть и речи. Герцог Альба вошёл во главе испанских войск в Нидерланды. На картине изображена утопия благополучной жизни. Замечательная по своей простоте композиция в центре картины, символизирующяя колесо фортуны, только усиливает это впечатление. Одновременно чувствуется и некая ирония от происходящего: ведь обжорство и леность считались пороками во все времена.
Стихотворное изложение сказки о вымышленной стране бездельников было дано Гансом Саксом и появилось в 1536 году в Нюрнберге. Возможно, именно оно послужило основой для прозаической интерпретации этой сказки, изданной в Антверпене в 1546 году и имеющей много общего с сюжетной канвой картины Питера Брейгеля. Но вряд ли картина создана как иллюстрация к сказке. Eё замысел кажется гораздо шире и имеет определённую направленность: острое жало, разящее бездейственность и инертность общества, предающегося пустым мечтам о благоденствии.
Чтобы попасть в страну лентяев, нужно было проесть проход в горе из каши, изображенной на картине в правом верхнем углу. Попавший в неё сразу замечает жареного поросёнка, бегающего с ножом в спине, плетень из колбасы, покрытую пирогами крышу шалаша и бесчисленное множество других лакомств. На пороге шалаша лежит с открытым ртом человек, только что попавший в страну, ожидая, что ему в рот влетит жареный голубь.
В центре картины лежат распластавшись вокруг дерева, словно спицы колеса, три человека, достигшие предела своих желаний. По одежде и предметам, им принадлежaвшим, в них можно распознать крестьянина, солдата, учёного или священнослужителя. О сказочной сытости, которую Питер Брейгель изобразил в 1567 году на своей картине, в то время не могло быть и речи. Герцог Альба вошёл во главе испанских войск в Нидерланды. На картине изображена утопия благополучной жизни. Замечательная по своей простоте композиция в центре картины, символизирующяя колесо фортуны, только усиливает это впечатление. Одновременно чувствуется и некая ирония от происходящего: ведь обжорство и леность считались пороками во все времена.
По преданию, король Кофетуа совершенно не интересовался женщинами, пока однажды не встретил бледную, босую девушку-нищенку, одетую во всё серое.
«Как льёт Луна сквозь тучи нежный свет,
В своих лохмотьях так она нежна,
И в мире никого красивей нет,
Стройнее и изящней, чем она.»
Девушка оказалась не только очень красива, но и добродетельна. Кофетуа влюбился и сделал её своей королевой.
Бёрн-Джонс опирался на стихотворение The Beggar Maid (Alfred Tennyson), написанное в 1612 г. Оно повествует о короле Африки, который испытывал отвращение к женщинам, а затем влюбился в нищенку.
<<Быть ей опорой счастлива земля,
Лицом и грацией – вся ангел неземной,
И вождь клянется честью короля,
Что нищенку он сделает женой>>
По преданию, король Кофетуа совершенно не интересовался женщинами, пока однажды не встретил бледную, босую девушку-нищенку, одетую во всё серое.
«Как льёт Луна сквозь тучи нежный свет,
В своих лохмотьях так она нежна,
И в мире никого красивей нет,
Стройнее и изящней, чем она.»
Девушка оказалась не только очень красива, но и добродетельна. Кофетуа влюбился и сделал её своей королевой.
Бёрн-Джонс опирался на стихотворение The Beggar Maid (Alfred Tennyson), написанное в 1612 г. Оно повествует о короле Африки, который испытывал отвращение к женщинам, а затем влюбился в нищенку.
<<Быть ей опорой счастлива земля,
Лицом и грацией – вся ангел неземной,
И вождь клянется честью короля,
Что нищенку он сделает женой>>
Картина изображает сцену из одноимённой поэмы английского поэта Джона Китса, когда Изабелла ласкает горшок с васильками, в котором она закопала отрезанную голову своего любовника Лорензо. Картина изображает Изабеллу, страдающую бессоницей. Изабелла одета в полупрозрачную ночную рубашку и только что встала с постели, которая видна на заднем плане. Она облокотилась на созданный для Лорензо инкрустированный аналой, над которым развешена богато украшенная скатерть. На ней горшок-майолика, украшенный черепами — в нём погребен череп Лорензо. Богато украшенные волосы Изабеллы лежат вокруг цветущего растения. Китс так описывает эту сцену:
«…hung over her sweet Basil evermore,
And moistened it with tears unto the core…»
Акцент на чувствительности, яркости красок, тщательно продуманных декоративных элементов отражает черты декоративного движения в искусстве того времени и имеет черты, сходные с картинами других членов Братства Прерафаэлитов, например, с картиной Миллеса Джона Эверетта «Pot Pourri» и «Venus Verticordia» Данте Габриэля Росетти. Поза Изабеллы также напоминает скульптуру Томаса Вулнера «Цивилизация».
Картина изображает сцену из одноимённой поэмы английского поэта Джона Китса, когда Изабелла ласкает горшок с васильками, в котором она закопала отрезанную голову своего любовника Лорензо. Картина изображает Изабеллу, страдающую бессоницей. Изабелла одета в полупрозрачную ночную рубашку и только что встала с постели, которая видна на заднем плане. Она облокотилась на созданный для Лорензо инкрустированный аналой, над которым развешена богато украшенная скатерть. На ней горшок-майолика, украшенный черепами — в нём погребен череп Лорензо. Богато украшенные волосы Изабеллы лежат вокруг цветущего растения. Китс так описывает эту сцену:
«…hung over her sweet Basil evermore,
And moistened it with tears unto the core…»
Акцент на чувствительности, яркости красок, тщательно продуманных декоративных элементов отражает черты декоративного движения в искусстве того времени и имеет черты, сходные с картинами других членов Братства Прерафаэлитов, например, с картиной Миллеса Джона Эверетта «Pot Pourri» и «Venus Verticordia» Данте Габриэля Росетти. Поза Изабеллы также напоминает скульптуру Томаса Вулнера «Цивилизация».
На картине в центре комнаты изображена в профиль молодая девушка перед открытым окном. На переднем плане находится стол, на котором в складках скатерти стоит ваза с фруктами. Взгляд девушки обращён на письмо, которое она держит в руке, её лицо отражается на оконном стекле. Как показала рентгенограмма, занавес на правом крае картины появился позднее, скрыв изображённого там изначально купидона. В картине ощущается скрытый эротический подтекст. Так, яблоки и персики в фруктовой вазе являются намёком на грехопадение Адама и Евы. Открытое окно трактуется как желание вырваться из замкнутого помещения.
На картине в центре комнаты изображена в профиль молодая девушка перед открытым окном. На переднем плане находится стол, на котором в складках скатерти стоит ваза с фруктами. Взгляд девушки обращён на письмо, которое она держит в руке, её лицо отражается на оконном стекле. Как показала рентгенограмма, занавес на правом крае картины появился позднее, скрыв изображённого там изначально купидона. В картине ощущается скрытый эротический подтекст. Так, яблоки и персики в фруктовой вазе являются намёком на грехопадение Адама и Евы. Открытое окно трактуется как желание вырваться из замкнутого помещения.
Сэр Томас Уайетт (1503-1542)
Jul. 9th, 2010 20:55В старинной книге братьев Путтенхем "Искусство английской поэзии" (1589) говорилось: "Во второй половине царствования Генриха VIII выступило новое содружество придворных стихотворцев, вождями которых были сэр Томас Уайетт и граф Генри Сёрри. Путешествуя по Италии, они познали сладость метра и стиля итальянской поэзии... они подвергли тщательной отделке грубую и необработанную нашу поэзию и покончили с тем состоянием, в каком она находилась раньше. Поэтому они с полным правом могут называться первыми реформаторами нашей метрики и стиля".
Отречение от любви
Отречение от любви
Ошибся я, когда терпел без стона Прощай Любовь! Волнуй сердца младые, И с этих пор, хоть жизнь моя прошла, |  "Венера и Амур", Рим, Галерея Боргезе |
 |
Сэр Томас Уайетт (1503-1542)
Jul. 9th, 2010 20:55В старинной книге братьев Путтенхем "Искусство английской поэзии" (1589) говорилось: "Во второй половине царствования Генриха VIII выступило новое содружество придворных стихотворцев, вождями которых были сэр Томас Уайетт и граф Генри Сёрри. Путешествуя по Италии, они познали сладость метра и стиля итальянской поэзии... они подвергли тщательной отделке грубую и необработанную нашу поэзию и покончили с тем состоянием, в каком она находилась раньше. Поэтому они с полным правом могут называться первыми реформаторами нашей метрики и стиля".
Отречение от любви
Отречение от любви
Ошибся я, когда терпел без стона Прощай Любовь! Волнуй сердца младые, И с этих пор, хоть жизнь моя прошла, |  "Венера и Амур", Рим, Галерея Боргезе |
 |
Jacopo da Lentini (1210–1260)
Jul. 9th, 2010 10:05Якопо да Лентини – поэт Сицилийской школы, возникшей при дворе короля Фридриха Второго и сочетавшей в себе достижения провансальской, арабской и византийской культурных традиций. Вероятно, изобретатель сонета; нотариус при дворе Фридриха с 1233 по 1240 гг.
B переводе Яны Токаревой:
* * *
Сапфиры, изумруды и алмазы
и прочие земные самоцветы:
карбункул, аметист, отрадный глазу,
гелиотроп, восьмое чудо света,
рубины, гиацинты и топазы –
прекрасны, вне сомненья, но при этом
их блеск изысканный померкнет сразу
в сравненье с милой донной, мной воспетой.
Она сияньем со звездою схожа,
премногой добродетелью гордится,
а улыбнется – станет столь пригожа,
что роза красотой ее затмится!
Весельем жизнь ее наполни, Боже,
и славу тем умножь ее сторицей!
Jacopo da Lentini (1210–1260)
Jul. 9th, 2010 10:05Якопо да Лентини – поэт Сицилийской школы, возникшей при дворе короля Фридриха Второго и сочетавшей в себе достижения провансальской, арабской и византийской культурных традиций. Вероятно, изобретатель сонета; нотариус при дворе Фридриха с 1233 по 1240 гг.
B переводе Яны Токаревой:
* * *
Сапфиры, изумруды и алмазы
и прочие земные самоцветы:
карбункул, аметист, отрадный глазу,
гелиотроп, восьмое чудо света,
рубины, гиацинты и топазы –
прекрасны, вне сомненья, но при этом
их блеск изысканный померкнет сразу
в сравненье с милой донной, мной воспетой.
Она сияньем со звездою схожа,
премногой добродетелью гордится,
а улыбнется – станет столь пригожа,
что роза красотой ее затмится!
Весельем жизнь ее наполни, Боже,
и славу тем умножь ее сторицей!
Расцвет моды на сонеты пришелся в Англии на 1580-1590-е годы. В это время числовые структуры в сложении сонетов достигли высочайшего уровня. Самые сложные из них принадлежат двум поэтам – Шекспиру и Спенсеру.
Английский филолог профессор А.Фаулер предположил, что Шекспир создал сонеты как некий монумент. Эта концепция находит отражение в самих сонетах:
«Надгробий мрамор и литую медь
Переживет сонет могучий мой».
«Я памятник тебе в стихах воздвиг».
«Мой стих тебе – мой вечный мавзолей –
Прочней гробниц тиранов всех мастей».
Какой же может быть форма этого памятника? Автор указывает на это в сонете 123:
«Все пирамиды дней лишь хлам былого».
Итак, автор намекает на связь сонетов с пирамидой. Как же можно обнаружить эту связь? Фаулер нашел подсказку в сонете 136:
«Among a number one is reckon'd none».
(«Среди чисел единица считается нулем»).
Итак, один из сонетов можно убрать, уменьшив тем самым их число на единицу. Фаулер так и поступил, и это привело его к ряду поразительных открытий. ( Read more... )
Английский филолог профессор А.Фаулер предположил, что Шекспир создал сонеты как некий монумент. Эта концепция находит отражение в самих сонетах:
«Надгробий мрамор и литую медь
Переживет сонет могучий мой».
«Я памятник тебе в стихах воздвиг».
«Мой стих тебе – мой вечный мавзолей –
Прочней гробниц тиранов всех мастей».
Какой же может быть форма этого памятника? Автор указывает на это в сонете 123:
«Все пирамиды дней лишь хлам былого».
Итак, автор намекает на связь сонетов с пирамидой. Как же можно обнаружить эту связь? Фаулер нашел подсказку в сонете 136:
«Among a number one is reckon'd none».
(«Среди чисел единица считается нулем»).
Итак, один из сонетов можно убрать, уменьшив тем самым их число на единицу. Фаулер так и поступил, и это привело его к ряду поразительных открытий. ( Read more... )
