python_regius | "Евгений Онегин", глава Х. (Reply)

Марк Шехтман

...Я отдаю себе отчёт, что многими – из тех немногих, кто прочтёт моё сочинение, – оно будет воспринято иронически:
– Тоже мне Пушкин! «Онегина» решил продолжать!...
Ни оправдываться, ни обижаться я не собираюсь. Скажу лишь, что подделки в полном смысле слова я не изготавливал. Внимательный читатель заметит в 8-ой строфе скрытую цитату из Окуджавы, а в 20-ой – что Онегин повторяет строку из пушкинского романа …о Евгении Онегине! Полноценная фальшивка ни таких новаций, ни героев, цитирующих своего автора, содержать не может, ибо тем самым себя разоблачает. Я уж не говорю о том, что абсолютно убедительной подделки «под Пушкина», как и под любого настоящего поэта, вероятно, изготовить вообще невозможно. Ho дело не в пиетете отношения к великим именам. Главными для меня были то удовольствие, с каким я «продолжал Пушкина», и то новое понимание великого романа, которое пришло ко мне во время этой работы. И, конечно же, хочется, чтобы читателю было интересно.
Хорошего вам чтения и просто всего хорошего!

Марк Шехтман
Type your cut contents here.

посвящаю Cоaвтору

...............I
Нет, Музами я не покинут,
Ко мне их голос не ослаб,
И в час урочный звуки хлынут,
Которым я – и бог, и раб!
Опять хочу уединенья,
Опять восторг и вдохновенье
Меня в чудесный плен берут
И требуют закончить труд…
Я со страниц сего романа
Тебе, читатель дорогой,
Изрядно утомлённый мной,
Такого напустил тумана,
Что хоть и мучаюсь, и тщусь,
Никак в нём сам не разберусь!

...............II
Мой друг! Перевернём страницу
И в новый день, и в новый год,
И пусть нам наяву приснится
Нева, закованная в лёд,
Прозрачный шпиль Адмиралтейства,
Дворцов магическое действо
И Медный Всадник на скале,
Чей трон – навек в его седле,
Чей гений был предвидеть в силе
Величье каменных громад
В кольце мостов и колоннад…
Мы там с Евгением бродили,
Смеялись, спорили; и я
Тоскую без него, друзья!

...............III
Зачем он от меня далёко?
Зачем опять в своём селе
Дни коротает одиноко?
Скушна деревня в феврале…
Трещат постылые морозы,
Скрипят крестьянские обозы,
А по ночам из-за стекла
Таращится слепая мгла.
Медведь сопит в своей берлоге.
И тощ, и грязен всякий зверь.
А волки стаями теперь
Поживы ищут на дороге,
И над уснувшей стороной
Разносится голодный вой.

..............IV
Евгений даже не торопит
Пустую вереницу дней;
Тоску в хмельном стакане топит
И тем лишь помогает ей…
Бутылки медленно пустели,
А дни слагалися в недели
И неостановимо тёк
Их нескончаемый поток.
– Зачем, – спроси читатель это, –
В глуши Евгений заперся?
Зачем тоске он предался,
Стрелял в туза из пистолета,
Гадал на картах сам себе
И слушал ветра вой в трубе?

...............V
Быть может, грустного досуга
Искал Евгений оттого,
Что тень убитого им друга
Взывала к памяти его?
И хоть догадка недурная,
Иной решит – есть и другая:
Ну где ж ещё, как не в глуши,
Ясны нам таинства души?
И, мудрой следуя природе,
Уединился наш аскет,
Дабы уроки дел и лет
Понять, – и всё в таком же роде…
Спаси нас Бог от этих врак!
Конечно, было всё не так…

...............VI
Я раньше сам, кроша на части
Многострадальное стило,
Горазд был на такие страсти,
Да, видно, время их ушло.
Теперь я правде не перечу,
А про Евгения замечу,
Что он в деревне потому,
Что приговор таков ему…
– Евгенью приговор? Ах, что вы!
Помилуйте, ведь это вздор!
– Хорош и этот приговор,
А не Сибирь и не оковы,
Какие грозный судия
Назначил тем, с кем знался я…

...............VII
Что делать! Клио* – тоже муза,
И на неё управы нет!
Её опасного союза
Страшится юноша-поэт.
Но зрелый муж не убоится
В исканьях правды опуститься
К истокам судеб и времён –
– и к ней приходит на поклон.
Пора, видать, и мне… Не стану
Бояться ничьего суда!
За мной, читатели, туда,
Где для свободного романа
Я вижу трудный поворот:
Россия, двадцать пятый год…

*(Клио – муза истории;
афоризм «Клио – тоже муза»
принадлежит Аристотелю)

...............VIII
Ещё сейчас мы цепенеем
И силимся тот год забыть,
Но ни чернилам, ни елею
Поры кровавой не залить.
Молчат пугливые пророки
И ждут, когда минуют сроки
И, ленту жалуя на грудь,
Им Ц е н з о р* повелит черкнуть
Строку… Ужо они напишут,
В зобу дыханье заперев,
Про бунт, про высочайший гнев!
Что ж, каждый пишет так, как дышит…
А я с младенчества умел
Дышать, когда и как хотел!

*(Ц е н з о р - император Николай I
изъявил желание быть цензором
всех публикаций А.С.Пушкина)

...............IX
Евгения из путешествий
(Бежать любви – рецепт не нов!)
В начале сей годины бедствий
Судьба вернула в Град Петров…
Но не влекли его балеты,
Балов вощёные паркеты,
Где спесь и скука пополам,
И даже милых дев и дам
Визиты в тёмном кабинете.
Он развлечений не искал,
К другим не шёл, к себе не звал…
Уже и слух пронёсся в свете,
Что, воротясь из дальних мест,
Онегин сделался – Альцест*!

*(Альцест – герой комедии Мольера
«Мизантроп», чьё имя стало символом
презрения и ненависти к человечеству)

...............X
Возможно ли? О, Боже правый!
Приди, взгляни и рассуди!
Да выдержит ли разум здравый
Лёд мизантропии в груди?
Но нынче модно быть сердитым:
В любом собранье именитом
Теперь есть он – чья гневна речь,
Чей взгляд убийствен, как картечь,
– и тяжко нам, и мы томимся,
И нам кусок не лезет в рот!
Мы дружно думаем – убьёт! –
И дружно поглядеть боимся
В тот угол, где залез на пуф
Альцестом ряженый Тартюф*.

*(Тартюф – герой одноимённой комедии Мольера,
символ лицемерия и ханжества)

...............XI
Мольер, прости, но в мизантропах
Нужды не вижу никакой!
Не знаю, как у вас, в европах,
А на Руси расклад другой…
Татары, ляхи, немцы, шведы –
Учёны крепко были деды,
Едва незваный кто во двор,
Берись за вилы и топор,
И лучше нету нам примера!
А коль наглец и вертопрах,
Изволь-ка! – на шести шагах
Тебя проучат у барьера.
Но в толк никак я не возьму:
А всех-то не любить к чему?

...............XII
Но вот и к нам явилась мода,
И к нам обычай завезён:
Кого обидела природа
И если в деле не умён,
– воздень персты, кляни пороки,
Кричи угрозы и упрёки,
Всех осрами в один присест!
Евгений – этакий Альцест?!
Да ведь чего не скажут в свете…
Но некий свитский адъютант,
Друг юности, бретёр и франт,
Тоску Евгения заметил,
И у него-то наш герой
Нашёл нежданно круг иной…

...............XIII*
Друг Марса, Вакха и Венеры,
Тут Лунин дерзко предлагал
Свои решительные меры…
Тут вдохновенно бормотал
Бунтарские ноэли Пушкин.
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Россию лишь любя на свете,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, ненавидя рабства плети,
Искал меж молодых дворян
Освободителей крестьян.

...............XIV*
Вначале только разговоры,
Досуг незанятых умов,
Простые дружеские споры,
Забавы взрослых шалунов,
Полу-игра и полу-скука…
Потом мятежная наука
Вошла в их думы и сердца,
И каждый клялся до конца
Быть верным Делу и России,
И был уже составлен план,
Когда низвергнется тиран!
И пусть в подробности иные
Не стал Евгений посвящён,
Друзьями был он восхищён!

*(Строфы XIII и XIV написаны на основе
сохранившихся черновиков Пушкина
к главе Х «Евгения Онегина»)

...............XV
Поэт, читателя не мучай
Витийствами, как ты привык,
Что в судьбах торжествует случай
– владыка всех земных владык,
А также я предвижу – вскоре
В словообильном нашем хоре
Раздастся гневный тенорок,
Преподносящий мне урок,
А, значит, и тебе, читатель,
Что, мол, Онегин – не герой,
Так, помесь Байрона с хандрой…
Но я скажу ему: приятель,
Тебе ли автора учить?
Всё будет так, как должно быть.

...............XVI*
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...............XVII
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

*(обозначение неприводимых строф или строк –
особый приём Пушкина, рассчитанный,
очевидно, на активизацию воображения читателя)

...............XVIII
День гнева грянул неизбежно…
Уже к Сенату с трёх сторон
Полки приблизились мятежно
– и покачнулся гордый трон…
Кинжал взлетел и метил в сердце,
Но Бог паденья самодержца
Не захотел – и в грозный час
От смерти и позора спас.
От сих брегов и до острога
Дорога чёрная легла…
Скольких судьба по ней вела!
А подле царского порога
Встал, будто призрак из болот,
Наследник бунтов – эшафот.

...............XIX
Евгений не был у Сената…
Случайность? Бог ли удержал?
Шутил он горько, виновато,
Мол, заяц путь перебежал…
Но средь крамолы, дерзкой самой,
Нашли листочек с эпиграммой
– сказать страшусь! – на С а м о г о…!
И подпись с росчерком – «Е.О.»
Да кто ж таков? И в чём замешан?!
Уж пасквилянт изобличён
И с теми в дружбе уличён,
Кто сослан или же повешен.
Дядья в мундирах помогли,
От каторги уберегли…

...............XX
От каторги, да не от ссылки…
В своей деревне одинок,
Лишь только книгам да бутылке
Евгений доверяться мог.
Соседи, люди без изъяна,
Страшились навестить смутьяна,
Мгновенно – что вдали, что близь, –
Вольтеры все перевелись!
Он мне писал: «Тускнеют свечи,
И дуло тянется к виску,
И страшно вспоминать строку
– иных уж нет, а те далече…
Но в тяжких снов моих кольцо
Одно вплетается лицо…».

...............XXI
Лицо любви. Лицо Татьяны.
Им полон сон и явь полна.
Из лет былых, как из тумана,
Идёт к Евгению она…
Красавица, из первых в свете,
В мехах, в малиновом берете…
А это деревенский бал,
Где он с ней, юной, танцевал…
А вот и встреча на аллее…
«Не отпирайтесь. Я прочёл…»,
Июль. Жара. Гуденье пчёл.
И лик – всё горше и белее…
И вдруг исчезнет… Сумрак. Дом.
И сон нейдёт к нему потом.

...............XXII
От книжных полок до козетки,
Потом от печки до дверей
– как волк по тесной, душной клетке,
Кружит он в комнате своей.
За дверью ключница-старуха
То ль спит, то ль слушает вполуха.
В пустом окне позёмки дым,
Да снег лучится голубым.
Свеча чадит и оплывает.
На половицах скрип шагов.
Не приказать ли новый штоф?...
Да ведь и он не помогает!
Каких ещё богов молить:
«Забыть, забыть…»? Нет, не забыть.

...............XXIII
Забыть не может и не хочет,
Но мысль всё ближе, всё больней:
Вотще его былое точит.
Он может лишь мечтать о ней!
Прощай, любимое созданье!
Слова из горького изгнанья
Он в тёмный и тяжёлый час
Напишет ей в последний раз…
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...............XXIV
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...............XXV
К барьеру сплетников! К ответу!
Я сам подобных не щажу,
Ho правoм, что дано поэту,
Я эти строки оглашу...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - -- - -
Скажи, читатель, ты готов
Внять боли чувств и смуте слов?

Письмо Онегина к Татьяне:

«Когда письмо к Тебе, как птица,
Слетит, – его Ты не читай!
Ведь всё, что я пишу, вместится
В одно короткое «прощай»…
Оно и нежно, и сурово,
Как смерть несущая волна…
Любимая, за это слово
Я заплатил уже сполна
– и вновь плачу: своею ссылкой,
Потерей лучших из друзей,
Мечтой, возвышенной и пылкой,
Любовью я плачу своей…
Прощай... Но знай, что от Тебя мне
Не деться в мире никуда.
Сорвавшимся с обрыва камнем
Я падаю через года,
Через разлуки и ненастья,
Через разливы дней и рек…
Немыслимым, тревожным счастьем
Во мне пребудешь Ты – навек!
Ты вспыхнешь солнечным восходом,
Во тьме лучиной станешь тлеть,
Ты распахнёшься небосводом,
В который я хотел взлететь,
Закружишь грёзами и снами,
Погибельными для меня,
Овеешь майскими ветрами
И грустью на закате дня…
Что было – было… Путь измерен,
И ничего не изменить.
Моя любовь, моя потеря,
Не смеешь Ты меня забыть…»

...............XXVI
Который раз в моём романе
Письмо нам явлено уже,
Подобное душевной ране,
А, может быть, самой душе…
Поди героя угадай-ка!
Давно ль повеса, полузнайка
– и вдруг бунтарь и филос`оф!
Читатель, верить я готов,
Не только мы с тобой взрослеем
– мужает духом и герой,
И удивляет нас порой,
И мы его чуть-чуть робеем!
Такого – нет, я не шучу, –
Уж не похлопать по плечу!

...............XXVII
Но, впрочем, хватит восхвалений
(и критик морщится давно!)…
Письмо, что написал Евгений,
К брегам Невы устремлено
Сквозь пол-России, не иначе!
Бог странствий дал ему удачи:
Его и цензор пропустил,
И в грязь ямщик не своротил,
И талый снег в мешки не капал,
И удивительно – ей-ей! –
В Пальмире Северной моей
Почтарь подворья не заляпал!
Жду с нетерпеньем, чтоб оно
Татьяне было вручено.

...............XXVIII
Но огорчу я вас, наверно,
Поведав с грустию в очах,
Что годом ранее, примерно,
Татьянин суженый зачах.
В нём раны старые открылись,
Врачи исправно суетились,
Больного мяли и трясли,
Да что же делать! – не спасли…
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...............XXIX
Почтим же память генерала
И будем продолжать рассказ…
Татьяна вдовьи покрывала
Уже оставила как раз,
Но даже свод печальных правил
Её и на день не избавил
От бурных, как весной ручей,
Записок, взглядов и речей.
Отчасти женихово братство
Тревожил непростой вопрос:
Покойник был богат, как Крёз,
И завещал жене богатства.
Но многие говоруны
И впрямь, казалось, влюблены!

...............XXX
Говоруны… Не стоит злиться
На слово новое, друзья,
Ведь если выпало влюбиться,
То скучным быть уже нельзя!
Но как с прелестницей лукавить?
Как рассмешить, и позабавить,
И на балу её развлечь?
Как интерес её сберечь?
Потом, сближаясь в менуэте,
– годны и польский, и кадриль! –
Как похвалить и вкус, и стиль
В её парижском туалете?
Для знатока любовных чар
Дар говоренья – лучший дар!

...............XXXI
К искусникам сего дурмана
Я сам причислиться готов,
Но для тебя и мне, Татьяна,
Не отыскать достойных слов!
Знал Град Петров красавиц многих:
Капризных, ветреных и строгих…
Ты всех прелестней! – хороша,
Нежна, изысканна, свежа
В любом движенье и наряде!
И даже в неприёмный срок,
Шептались, С а м искал предлог
Заехать к Северной Наяде…
Всегда готов наш высший свет
Найти скандал или секрет!

...............XXXII
О, жить в столице – это штука,
Такая, доложу я вам!
Такая хитрая наука,
Что не под силу простакам!
Ещё возок от Вятки скачет,
А Петербург уже судачит,
Чья ты родня, каких ты лет,
Что стоят фрак твой и жилет
И не заложено ль поместье,
Что так в тебе, а что не так,
Кому ты будешь друг и враг,
Учён ли покеру и лести,
Картавишь на какой манер...
Что ж! А la guerre comme a la guerre*!

*(в пер. с франц. – «на войне как на войне»;
здесь приводится в русской транскрипции
«а ля гер ком а ля гер»;
афоризм приписывается Наполеону)

...............XXXIII
Здесь бал подобен полю брани,
Крестины – маленькой войне,
А положенье нашей Тани
С осадой я сравню вполне:
Идут на приступ кавалеры,
Родня сметает все барьеры,
Кузен ползёт из дальних мест,
Ревнует с фланга полк невест,
Грохочет сплетен канонада…
А ты с приветливым лицом
Всегда должна быть образцом
Ума, и шарма, и наряда,
Чтоб стал котёнком светский лев,
Едва приблизиться успев!

...............XXXIV
Ещё поместья, дом… Ну, что же,
Пред истиною не греша,
Скажу, что и хозяйка тоже
Была Татьяна хороша
– на тряпки тысяч не мотала
И эконома рассчитала,
Заметив с некоторых пор,
Что он ходок и тихий вор;
На нерадивого мальчишку
С укором поглядеть могла,
В заводы немцев наняла,
В оброк не требовала лишку,
И матушка была не прочь
Богатой дочери помочь…

...............XXXV
– И всё?!
– А что ж ещё, читатель?
Известных Богу одному,
Я тайных дел не прорицатель!
Откуда знать мне, почему
Краснела Таня и бледнела,
Когда пред зеркалом сидела?
Откуда знать, о чём она
Грустила ночью у окна?
Потом прелестною рукою
Достав из тайного ларца,
Не дочитала до конца,
Откуда знать, письмо какое?
И только раз, известно мне,
– Евгений! – молвила во сне...

...............XXXVI
Одно лишь имя! Звук невольный,
Звезда сквозь сумрак и туман –
– но этого уже довольно,
Чтоб не окончился роман.
– Мечтам и годам нет возврата... –
Евгений так сказал когда-то
Татьяне в сумраке дубрав…
Он не любил. Он был не прав!
Не ведал он прекрасной страсти,
Что может время повернуть,
Сердцам во тьме укажет путь
И силы даст мечтать о счастье!
Сказалось имя не само…
Наутро принесли письмо.

...............XXXVII
Я чувствую, читатель просит
Подробно молвить, что и как…
Письмо лежало на подносе
Чуть в стороне других бумаг,
И тем, что вытерлось, измялось,
Усталым путником казалось,
И было видно, что оно
Издалека принесено…
И словно дрогнув каждым нервом,
Теряя силы, не дыша,
Вся холодея и дрожа,
Его взяла Татьяна первым,
Сургуч кровавый сорвала,
Строку начальную прочла…

...............XXXVIII
«Когда письмо к Тебе, как птица…» –
Кричала ей его любовь!
Слова метались на странице,
Потом отыскивались вновь,
Переставали быть словами,
Казались звукам, тенями,
Дыханьем дрогнувшей земли,
Свечою, тлеющей вдали,
Холодным, одиноким домом…
И вдруг письмо оборвалось,
Как будто кровью запеклось,
Испепелилось будто громом
– и стало Таниной судьбой…
И сразу наступил покой.

...............XXXIX
Я что-то стал сентиментален,
А раньше был не из таких!
Холодный жар двух слёз-проталин
Я чую на щеках своих...
Мы все влюблялись не однажды,
Но пусть сейчас припомнит каждый:
Kак гром с небес! ...как луч из тьмы! –
Однажды так любили мы!
А многих ли судьба дарила,
Их проведя сквозь горький круг
Обид, печалей и разлук,
Тем, что любовь им сохранила?
Меж острых терний мало роз,
И мне моих не стыдно слёз…

...............XL
Лишь луч блеснёт на небосклоне
В наш век, что резок и угрюм,
И в мир глядим мы благосклонней,
И сердцу вновь послушен ум!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...............XLI
…И потому я помню плохо
События тех странных дней:
Шум, беготня и суматоха,
Стук сундуков и храп коней,
Приказ молчать болтливой дворне,
И кучер, прочих попроворней,
– Н-но, мёртвые! – вздымает хлыст,
И гром копыт, и ветра свист…
Туда, где Он прощался с нею,
Коней направлен быстрый бег.
Он – там! Единственный навек!
А я пред истиной немею,
Что только любящий готов
В прощании услышать зов!

...............XLII
Блестя короной с вензелями,
Возок уж на четвёртый день
Летел знакомыми краями,
Где Таня помнит куст, и пень,
И речку, и опушку леса…
И всё укрыл собой белесо
Уже подтаявший покров
Тяжёлых мартовских снегов.
Но цель чем ближе становилась,
Тем больше был в глазах испуг,
И жар ланит, и холод рук,
И сердце яростнее билось!
Хватало сил лишь как-нибудь
С вниманьем в зеркальце взглянуть.

...............XLIII
Деревня сумерками скрыта.
Евгений у огня сидит,
Экономического* Смита
Листает – и почти не спит…
Но что там? Кажется, кибитка…
Вот открывается калитка,
Недвижная давным-давно,
И шум, и фонари в окно,
И голоса, и скрип ступеней…
Весьма отшельник удивлён:
Гостей не чаял видеть он!
Спешит навстречу им Евгений
– и застывает, недвижим…
Стоит Татьяна перед ним.

*(Адам Смит, английский экономист;
упомянут Пушкиным в 1-ой главе романа)

...............XLIV
«…Нет, я в уме… А это значит…»,
Шагнул. К руке припал потом.
Слуга увидел – барин плачет –
И осенил себя крестом.
Сердца стучали тише, мерней…
Он встал с колен. Во тьме вечерней
Их лица были точно мел,
И голос Тани зазвенел:
– С той нашей встречи, первой самой,
Я знаю – только ты один
Моя судьба, мой господин,
Холодный, нежный, злой, упрямый
– не всё ль равно! Иди ко мне,
К твоей подруге и жене!

...............XLV
Питомец Муз, пера движеньем
Верни поток ушедших лет,
Строкою чудное мгновенье
Из мpaка вызови на свет!
Тебе ли есть что невозможно?
Ho всё ж касайся осторожно
Нежнейших тайн чужой души
И обнажать их не спеши...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...............XLVI
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

...............XLVII
Легко привыкли мы к героям.
Покинуть их стократ трудней!
Я верю, Бог им даст обоим
И долгих, и блаженных дней!
Друзья! Евгений и Татьяна!
Давно пора вам из романа
Уйти в мир истинный, большой –
– и жить в нём собственной судьбой,
Без произвола рифмоплёта…
Я знаю: вам достанет сил!
Я, как умел, вас наделил
Душой высокого полёта!
В конце всегда начало есть.
Быть может, свидимся! Бог весть...

___________________________________________

Душанбе, Афула, Тель-Авив.
1963, 1993, 2001гг.

Раздел: Поэмы в стихах
Опубликовано: 2008-01-31 16:54:14